Конкуренция и политическая борьба являются основой демократии – большое интервью оппозиционного политика

В новом парламенте Азербайджана депутат Рази Нуруллаев – один из самых активных парламентариев. Депутат выступает по самым животрепещущим проблемам страны, зачастую критикуя власть и членов правительства. Р.Нуруллаев, в прошлом один из лидеров революционной оппозиции, на протяжении долгого времени оставлял впечатление «темной личности». Он стоял и во главе соросовского движения «Йох», был и с Исой Гамбаром, а затем – заместителем Али Керимли, сохраняя при этом реноме человека, близкого к власти.

Мы вызвали Р.Нуруллаева на откровенное интервью. И он ответил на все заданные и, в общем-то, неприятные вопросы. Надеемся, честно и откровенно.

В гостях у haqqin.az депутат Милли Меджлиса, оппозиционер Рази Нуруллаев.

– В 2005 году вы были одним из сторонников «оранжевой революции», активно призывали к ней и даже создали движение «Йох». Как писала пресса тех времен, под этот «Йох» из фонда Сороса были выделены баснословные на тот момент 300 тысяч долларов. Но те же СМИ утверждали, что произошел фактический распил грантов, и оппозиция заявила, что именно из-за таких, как Рази Нуруллаев, дело революции в нашей стране и потерпело крах. Как сейчас, спустя более чем полтора десятка лет, вы относитесь к тем своим призывам и что на самом деле стало с теми грантами?

– Да, в 2005 году, во время «оранжевой революции» в Украине, я находился в Киеве, где объявил об образовании движения «Йох» (в переводе на русский «Нет» – ред.). В Киеве я пробыл 4-5 дней и встречался с ребятами из организации «Пора». Мне все это было интересно, и поэтому решил создать движение «Йох», которое говорило нет коррупции, взяточничеству и неэффективному управлению. Мы просто перечисляли все проблемы, имевшиеся на тот момент в Азербайджане, и говорили им: «Нет!». Я тогда был обычным молодым, но уже достаточно образованным человеком, который практически не занимался политикой и не состоял ни в одной из политических партий, возглавлял лишь неправительственную организацию «Общество за демократические реформы».

Новое движение «Йох» было окутано тайной, потому, что это было время цветных революций. И я появился на этой волне. Молодой, прогрессивный, владеющий английским, разъезжающий по всему миру…

– А на какие, простите, деньги вы разъезжали по всему миру?

– Как уже сказал, в то время я возглавлял НПО, и различные международные организации приглашали меня на мероприятия. Обычно они и оплачивали все расходы. А до того я работал в различных иностранных нефтяных компаниях и получал хорошую по тем меркам зарплату.

Так вот, ни оппозиция, ни власти не знали, кто стоит за движением «Йох». Не могли себе представить, что его создал какой-то никому не известный Рази Нуруллаев. А «Йох» тем временем стремительно набирал популярность среди молодежи. Практически вся активная молодежь стекалась в наше движение. Понятно, в этом потоке были и активисты из оппозиционных партий ПНФА и «Мусават». Забегая вперед, скажу, что в итоге они и развалили движение.

Появление нового молодежного движения вызвало, естественно, повышенный интерес у журналистов. У меня практически каждый день брали интервью BBC, CNN, «Аль-Джазира» и другие зарубежные СМИ. Они отслеживали каждый наш шаг, что способствовало росту моей популярности. И в среде оппозиции начала проявляться нескрываемая зависть. Как же, иностранные журналисты выстраивались в очередь, чтобы побеседовать со мной – им нужен был новый герой, а я очень подходил на эту роль.

Что касается утверждений, что я являлся пропагандистом «оранжевой революции» в Азербайджане, то они ошибочны. Никогда не призывал к революции, прекрасно понимая, что это выступление против конституционного строя. Если бы была революция, то мой вклад в нее не превышал бы и сотой доли процента. Я призывал всего лишь к переменам, но все почему-то начали воспринимать «Йох» как авангард революции. Заявления, что я получал баснословные гранты от Фонда Сороса, тоже лишены оснований. Из-за рубежа от наших партнеров получили всего 1200 евро!

– Это, право же, смешная сумма, в которую сложно поверить. А сколько человек тогда числилось в вашем движении?

– Нам симпатизировало 30-40 процентов молодежи страны. Естественно, далеко не все были членами движения, но активистов было много. Это стало прямо-таки молодежной модой. Повсюду в городе стены были расписаны нашими лозунгами «Нет коррупции», «Лучшей жизни – да!» и др. Даже из окон университетов студенты иногда разбрасывали различные листовки. Сила нашего движения заключалась еще и в его лого – на зеленом фоне четко красовалась надпись «Йох». Правда, из-за этого цвета нам даже приписывали связи с исламистами, что, конечно, смешно. Массовость наших акций и породила слухи о том, что нас обильно финансируют.

– Вспоминаете массовость акций ваших сторонников, но на таких мероприятиях используются плакаты, флаеры, листовки. А они стоят немалых денег…

– Этим вопросом тогда задавались как власти, так и оппозиция… Сегодня, спустя годы, могу раскрыть детали и имена, и если кому-то интересно, то могут выйти на них и перепроверить. В один из дней мне позвонил неизвестный и сказал, что моя позиция против коррупции и за перемены вызывает симпатию у группы людей, которые работают на хороших должностях в крупных иностранных компаниях и хотят внести вклад в наше дело. Я встретился с ними. Мне сообщили, что у них есть знакомства в типографиях, а потому могут помочь распечатать плакаты и листовки. Так была заказана партия листовок в типографии, расположенной напротив «Шарг базары», которую эти «симпатизирующие» и  оплатили. Признаюсь, много позже у меня появились определенные сомнения насчет этих доброхотов. Но тогда я размышлял следующим образом: если они из правительства – то это дополнительная гарантия моей безопасности, а если просто граждане, то спасибо им за помощь. Вот откуда появились слухи, что у Рази большие деньги и ему помогает Сорос. Но заверяю, что весь бюджет движения «Йох» составлял 1200 евро. И эти деньги мы отдали на хранение одной знакомой девушке, потому что я уже тогда знал – где есть деньги, там обязательно появится грязь.

– Поговаривали, что «Йох» имеет непосредственное отношение к «Мусавату», в то время одной из самых крупных оппозиционных сил страны…

– Поясню, откуда шли такие слухи. Одним из координаторов движения по моему приглашению стал сын Исы Гамбара Илькин. Еще один наш координатор тоже был из «Мусавата» и фактически выполнял роль телохранителя Исы Гамбара. Да, я приглашал в движение людей из всех оппозиционных партий. Делал это для того, чтобы потом ко мне не было претензий. Но теперь понимаю, что это была большая ошибка. Через несколько месяцев эти люди и уничтожили все начатое, а я сам оказался на волоске от гибели, потому, что на нас смотрели со стороны и думали: «Если «Мусават» и ПНФА с Рази Нуруллаевым, то здесь что-то нечисто».

– Почему, на ваш взгляд, «оранжевая революция» в Азербайджане не состоялась?

– Революция не случилась потому, что ее не поддержал народ. 26 ноября была объявлена сидячая забастовка перед кинотеатром «Гялябя». Ну сколько там было людей? Тогда у каждой оппозиционной партии было не менее 10 тысяч сторонников, но даже они не пришли. Из «Мусавата» и ПНФА явились 3-4 тысячи активистов и еще по тысяче из других партий. И тут важно отметить, что это были именно активисты партий, сочувствующие им, а рядовые граждане не пришли. Поэтому революция и не состоялась.

– После «Йох» вы на некоторое время уходите в тень…

– Именно так. Как уже сказал, находился на волоске от гибели. Получал много информации об опасности для моей жизни и даже прямые угрозы. Не скрою, испугался и принял решение уйти в тень, чтобы спокойно все переосмыслить и начать что-то новое. Такое бывает в жизни каждого политика.

– И потом вы появляетесь в ПНФА. Лидер этой партии Али Керимли оказывает вам высокое доверие и назначает своим заместителем…

– Как известно, после 2005 года все политические партии существенно ослабли и потеряли  ресурсы, что копили годами. Они тогда нуждались в каждом человеке. В то время я был уже в Нью-Йорке, но состоял в переписке с Али Керимли, и он пригласил меня в свою партию. Приглашали и в «Мусават», и это предложение было даже заманчивее. Но я остановил свой выбор на Али Керимли. Так что никакого высокого доверия он мне не оказывал, это я фронтистам оказал высокое доверие, что вступил в их ряды. И скажу, что после этого их рейтинг существенно повысился. Люди знали меня как молодого прогрессивного политика-реформатора.

Пока был в их партии, оставался верен ее идеалам. Делал все, чтобы помочь укрепиться. Я создал блог Али Керимли, который действует до сих пор. Переводил его речи на иностранные языки и прочее. Но Керимли очень авторитарный человек, который хочет, чтобы все перед ним раболепствовали. Все плохое, что видел тогда в правительстве, было и в Али Керимли. Никакой разницы не наблюдал. Нам даже запрещали давать интервью, а если все же давали, то обязательно должны были хвалить Керимли и подчеркивать его лидерские качества. Потом была «Общественная палата», где я фактически являлся медиа-лицом всей оппозиции. Поддерживал связь с международными организациями и посольствами. Меня уважали и мне верили, но Али Керимли всегда ставил преграды на моем пути и не давал мне развиваться, поскольку как видел во мне угрозу своему авторитету. Дело доходило до абсурда – кроме как в газете «Азадлыг» запрещал мне публиковаться. А я не следовал этим абсурдным предписаниям.

– Тогда же поползли слухи, что Рази Нуруллаев – представитель «пятой колонны» внутри оппозиции и работает больше в интересах властей, нежели оппозиции. Чем это было вызвано?

– Наверное потому, что на все смотрел объективно и выступал за реальную политику. А оппозиционеры делали бредовые заявления и  обманывали своих сторонников, говоря, что вот скоро Совет Европы снова соберется, эта власть уйдет и в мае мы придем к власти. Потом май становился июнем, июлем, сентябрем, декабрем… Но я обсуждал все эти вопросы с иностранными послами и политиками и понимал всю абсурдность подобных обещаний. Я выступал за реальную политику, призывал руководство Народного фронта принять участие в парламентских выборах, чтобы получить хотя бы несколько мандатов. Давайте воспользуемся возможностями, которые у нас есть, говорил им. Но они предпочитали бойкотировать выборы и отказывались от встреч со своими сторонниками в регионах. Короче, напрочь забыли, что политика – это искусство возможного. Прошло более двух десятилетий, а ничего не менялось. Наши ряды редели на глазах, и я предложил Али Керимли последовать примеру Исы Гамбара и Этибара Мамедова –сохранить роль лидера партии, а председателем избрать нового человека. Ведь власти открыто обвиняли оппозицию в том, что она критикует их за несменяемость и при этом сами оппозиционные лидеры бессменно руководят своими организациями. Да и люди не видели разницы между властями и оппозицией.

– Логика понятна. Но как вы объясните, что в тот период арестовали многих людей из руководства оппозиции, а вас не тронули?

– Потому что я выделялся из прочих и культурным уровнем, и образованием, да и по многим другим критериям. Я был другой. Они предпочитали больше шуметь и создавать вокруг себя видимость непримиримой борьбы, бросаясь в ходе митингов на полицейских. Я этого не понимал и не принимал. Даже когда меня однажды задержали – в интернете есть фото, где двое полицейских выводят меня под руки с митинга. На следующий день было много звонков, и все уговаривали, что такая деятельность мне, мягко говоря, не подходит. Безусловно, я был готов к тюрьме и даже к смерти за правое дело, но мы в реальности не могли ничего изменить. А другие оппозиционеры вообще делали все ради показухи. Им нужно было остаться в повестке дня, мол, смотрите – это мы настоящая оппозиция. Не более чем игра, в которой я не желал участвовать… А с другой стороны, я был заместителем председателя партии по международным связям, и эту должность считали дипломатической. Мой арест вызвал бы много ненужного властям шума и проблем.

– Вы вышли из ПНФА и создали то ли четвертый, то ли пятый Народный фронт. Почему же поначалу объединились с Али Керимли, а потом разошлись с ним? Зачем вообще решили расколоть ПНФА?

– Это неверная постановка вопроса. Я не создавал ни четвертую, ни пятую ПНФА. Мы боролись за настоящий Народный фронт. Это была одна и та же партия. Неоднократно выступал с заявлениями, что готов вместе со своими сторонниками вновь влиться в ПНФА. Но при условии, что ни я, ни Али Керимли не будем выдвигать свои кандидатуры на выборах главы партии. Если я был «пятой колонной» в оппозиции, то почему с 2015 по 2020 год, когда я претендовал на ПНФА, ни одно государственное СМИ не представило меня как ее главу? Меня даже альтернативным главой ПНФА не представляли. Хотя это несправедливо – я тоже боролся за партию. Но была внутрипартийная борьба.

В итоге я боролся и против властей, и против оппозиции. Это сторонники Али Керимли утверждали, что через полгода власти признают Рази Нуруллаева главой ПНФА, а они сами будут вынуждены судиться в Евросуде. Но ничего такого не произошло. Власти продолжают признавать Али Керимли как лидера ПНФА. И какая из меня тогда «пятая колонна»? В 2015 году, когда у нас уже назрел конфликт с Керимли, я даже не стал выдвигать свою кандидатуру на парламентских выборах. Хотя, по их логике, был нужен властям именно в тот период. Мог бы выступить и сказать, что иду в парламент как лидер ПНФА… Получал ли какие-то ресурсы? Моих сторонников в регионах продолжали арестовывать. Ничего, кроме как сопротивления и давления со стороны власти, за все те годы не видел. А в 2018 году весь Азербайджан снова услышал обо мне, когда я выдвинул свою кандидатуру на президентских выборах. И вот в прошлом году победил на парламентских выборах.

– Почему решили пойти в парламент, а, будучи депутатом, какие цели и задачи преследуете, учитывая, что в законодательном органе не так много оппозиционеров?

– Политик должен участвовать в выборах, причем стараться не только самому попасть в парламент, но и привести с собой как можно больше сторонников. Это позволит оказать какое-либо воздействие на принятие законов. Политические силы должны участвовать в выборах, чтобы в конечном счете прийти к власти либо получить портфели в правительстве. Что это за политическая партия, если она не участвует в политических процессах внутри страны?

– Сегодня вы главный оппозиционер в парламенте и активно критикуете власти. Ощущаете ли давление с их стороны, не возникает ли препятствий для вашей депутатской деятельности?

– Вы уже прошлись по всему моему жизненному пути и пришли к заключению, что сегодня я главный оппозиционер в парламенте. Значит, я всегда был оппозиционером. А слухи о «пятой колонне», агенте кого-то или чего-то – пустые разговоры. Нашел себя на том поприще, в котором видел себя, и знаете, очень хорошо себя здесь чувствую. Всего за год смог сделать себе имя, к какому многие шли десятилетиями. А все потому, что всегда был оппозиционером, но мне не хватало ресурсов. Всегда старался быть рядом с бедными и слабыми, защищать справедливость и правое дело. И так всю свою жизнь.

Что касается давления на меня, то оно усиливается с каждым моим выступлением в парламенте. Но воспринимаю это как естественный процесс. Никто не любит критику – все хотят, чтобы их хвалили. И у нас это порой доходит до крайности. Но что касается парламента, то считаю, что Сахиба Гафарова очень хороший председатель, который фактически изменил систему управления Милли Меджлисом. На каждом заседании депутатам выделяется 30 минут, чтобы поднять повседневные проблемы. Обеспечен и плюрализм мнений. И я рад, что смог внести свою лепту в это развитие.

Что же до критики, то никогда не выступаю с голословными обвинениями. Тщательно проверяю и перепроверяю факты. Только так можно повысить авторитет парламента. Однако знаю, что среди должностных лиц есть люди, которые готовы буквально броситься и выцарапать мне глаза (смеется). Но эти чиновники должны понимать  – ничего личного против них не имею. Во всяком случае, случайно встретив, всегда здороваюсь с ними первым. Хочу одного – чтобы они должным образом выполняли свои обязанности и обязательства.

– Как вы оцениваете политическую ситуацию в стране? Конечно же, в свете успешного завершения Отечественной войны. Ведь фактически президент Ильхам Алиев реализовал все цели, задачи и требования, которые выдвигались оппозицией. Он освободил земли и воплотил мечту нескольких поколений азербайджанцев, вернув Шушу. Начались реформы, создано правительство молодых технократов-западников. Кроме того, намечен четкий курс на активное экономическое сотрудничество с Западом. Так что Рази Нуруллаева не устраивает в нынешней политике властей, почему он и сейчас в оппозиции?

– Безусловно, все перечисленное – правда. Ильхам Алиев освободил Карабах и стал героем нации. Во всех своих действиях и выступлениях он был логичен, и народ его любит. Признаться, я был просто потрясен тем, как достойно он представлял страну во время интервью зарубежным журналистам. Почему я еще в оппозиции? Потому, что в нашем обществе все еще много недостатков и не преодолена огромная несправедливость – люди все еще не имеют достойных жизненных условий. Ведь мы боролись и добились независимости для того, чтобы все без исключение обрели благополучие. Но сегодня нельзя сказать, что все живут хорошо. Благополучно существует лишь горстка людей. В стране слишком большой разрыв между богатыми и бедными. Когда мы создавали независимое государство, люди верили, что в стране дороги будут асфальтировать золотом, потому, что у нас есть нефть. Да, агрессия Армении и оккупация 20 процентов земель наложила очень большой отпечаток на достаток населения. Но нельзя забывать и о масштабной коррупции. Добились того, к чему стремились, но не смогли создать конкурентоспособную экономику, наладить производство экспортных товаров. Мы все еще сидим на нефтяной игле. После девальвации 2014 года правительство внезапно осенила мысль, что нужно избавляться от нефтяной зависимости. Стали строить заводы и фабрики, открывать новые рабочие места. Но все это займет много времени…

Стране нужна сильная оппозиция, чтобы выполнять роль зеркала. Да, Ильхам Алиев разрешил карабахский конфликт, он герой нации и народ верит в него. Он единственный со времен Надир шаха правитель, которому удалось вернуть азербайджанские земли. Но это не значит, что у оппозиции нет места в обществе. Она нужна даже в самых развитых и благополучных странах, потому что всегда есть к чему стремиться, в каком направлении развиваться. Конкуренция и политическая борьба являются основой демократии. Как утверждал Черчилль, демократия – это лучшее, что изобрело человечество.

– Но тот же Черчилль говорил, что если хотите разочароваться в демократии, поговорите пять минут со среднестатистическим избирателем…

– Да, говорил (смеется)… Но это актуально для развивающихся обществ и стран. Того среднестатистического избирателя, о котором говорил Черчилль, сегодня нет в Швеции, Финляндии и даже в Эстонии с Латвией.  Этот среднестатистический избиратель есть в Азербайджане и других странах бывшего СССР, и он был в Великобритании, когда страной правил Черчилль. Сегодня во многих странах мира демократия достигла своего апогея, и при этом либеральный мир впал в кризис. Размылась грань между левыми и правыми силами, потому что цели и задачи всех партий стали практически одинаковы. Им нужно придумывать что-то новое, и поэтому сегодня на повестке дня западных стран мы наблюдаем легализацию однополых браков и прочие крайности. Но нам это пока не грозит, поскольку предстоит пройти огромный путь. Здесь нужно учитывать и менталитет, и фактор религии. Сегодня нет ни одной мусульманской страны, которая бы достигла уровня развития западноевропейских. Даже наша братская Турция, будучи единственным хорошим примером, при всем огромном развитии имеет большое количество проблем – с образованием, здравоохранением, сельской местностью, где не везде есть дороги. А вот мегаполисы там вовсю развиваются…