Почему в правовом государстве неписанные законы превалируют над написанными?

Резкая критика Министерства Юстиции от Рази Нуруллаева: «Как только в названии какой-то организации видят слова права человека или демократия, сразу будто в них бес вселяется».

Сегодня в стране одним из основных предметов обсуждения является общественный контроль. Собеседником Cebhe.info по этой теме стал председатель Партии Национального Фронта, депутат Рази Нуруллаев. Мы побеседовали с Р. Нуруллаевым  о состоянии гражданского общества в стране и деятельности НПО.

– Рази муаллим, Вы долгое время были в сфере НПО. Потом ушли в политику. А в настоящее время Вы депутат Милли Меджлиса. С гражданским обществом совсем порвали?

– И сегодня я себя не отделяю от гражданского общества и все время нахожусь рядом с этим сектором. Как вы знаете, с 2009 года начали добавлять в закон «Об общественных организациях» ограничительные пункты, а в 2014 году этот закон так ужесточился, что для деятельности возможностей не осталось. Значительная часть членов правительства, исполнительная власть на местах и другие государственные структуры неправительственные организации стали воспринимать как антиправительственными и соответственно притеснять их. Иностранные доноры в буквальном смысле этого слова были изгнаны из страны, а деятельность их – негласно запрещена. Правительство стало утверждать, что НПО получают гранты и финансируют оппозицию. Как участник этих процессов, могу сказать, что эти претензии минимум на 95% НПО не относятся. Организации гражданского общества приглашали членов политических партий на какие-то тренинги или конференции, что законом не запрещено. Во время выборов готовили наблюдателей, проводили мониторинги и представляли отчеты. То есть незаконных действий не было.

Если Министерство Юстиции хотело лучше понаблюдать за деятельностью НПО, то следовало регистрировать их и создавать условия для деятельности на правовой плоскости. Но на сегодня вопрос с регистрацией все еще остается проблемным.

– Вы отметили наличие проблем с  регистрацией НПО. Положение критическое? Да еще Вы слова «Неправительственные организации» поставили в один ряд со словами «антигосударственные организации». Действительно ли это так?

– Вопрос с регистрацией НПО все еще не решен. Чтобы зарегистрировать НПО необходимо получить разрешение из верхних эшелонов власти. Я считаю это неправильным. Потому что тут нарушается верховенство закона. В каком законе написано, что для прохождения регистрации организации необходимо получить разрешение у верхних эшелонов власти? Почему в правовом государстве неписанные законы превалируют над написанными? Почему Министерство Юстиции должно мешать НПО в выборе названия? Как только в названии какой-то организации видят слова права человека или демократия, сразу будто в них бес вселяется. Страны, с уважением относящиеся к этим словам, ценятся во всем мире. Власть утверждает, что страна является демократической и с уважением относится к правам человека. А почему тогда следует бояться этих слов? И вообще, вмешательство Министерства Юстиции в выбор названия является серьезным нарушением закона.

На сегодня имеются сотни НПО, которые обращались, но все еще не получили регистрацию. За те полтора года, что в парламенте, я минимум 5 раз поднимал этот вопрос. Надежду не теряем.

Еще с 90-х годов словосочетание «неправительственная организация» воспринималось, как «антиправительственная». На местах все еще имеются исполнительные структуры, которые их так и воспринимают. На проведение мероприятий без разрешения введены долговременные запреты. Мне бы хотелось заменить термин «неправительственный» на какой-то другой. Самым удачным, на мой взгляд, является термин некоммерческая организация, и я постараюсь вынести этот вопрос на обсуждение в парламенте.

– Сколько НПО, на Ваш взгляд, с 2009 года закрылось или распустилось? Эта тенденция привела ли к закрытию рабочих мест?

 – Около 2000 НПО прекратило свою деятельность или же покинуло пределы страны. Около 30 международных организаций и доноров закрыли свои офисы и прекратили свою деятельность. А сотни иностранных фондов прекратили сотрудничество с Азербайджаном. А желающие работать, сотрудничать сталкиваются с неимоверными трудностями. Почти все посольства европейских государств, предлагая организациям большие и малые гранты, пытались помочь встать на ноги гражданскому обществу. Но все погибло, и работа остановилась.

А оставшиеся и продолжающие свою деятельность НПО крайне слабы и потеряли свою силу, как демократические учреждения, так как у них финансовые ресурсы ограничены. Внутренние ресурсы связаны с несколькими государственными фондами, а их финансовая поддержка единовременна и краткосрочна.

Закрытие стольких местных и иностранных организаций означает закрытие 50 тысяч рабочих мест непосредственно, и около 200 тысяч – опосредованно. Некоторые эксперты говорят о закрытии почти 300 тысяч рабочих мест. Точной статистики нет.

Учитывая все эти трудности, мы продолжаем поднимать вопросы с тем, чтобы были отменены ограничительные законы и были созданы благоприятные условия для прозрачной и плодотворной деятельности гражданского общества. Мы не только доносим голос гражданского общества, но и всячески способствуем обсуждениям по данному вопросу.

– В одном выступлении Вы отмечали, что такое состояние гражданского общества крайне опасно для будущего страны. Что это означает?

–  Гражданское общество создает демократические учреждения, способствует тому, чтобы лучше претворять в жизнь в обществе социально-экономические, гуманитарные и политические преобразования. В странах, где нет гражданского общества и демократических учреждений, любые изменения бывают болезненными, а порой даже катастрофическими. Ослабление и вытеснение гражданского общества в нашей стране опасно для нашей государственности. Именно поэтому мы заинтересованы в усилении гражданского общества и демократических учреждений.

– Создана система «единого окна» неправительственных организаций, и чуть ли не все НПО назвали это решение «революционным», обрадовались, пели дифирамбы. Что изменилось?

– Ничего не изменилось. Бумажек стало больше. Правда, некоторые элементы системы «единого окна» можно считать прогрессивными, но это только детали, а для решения проблемы – пользы никакой. Какой толк, если принятые в электронной форме документы не приводят к конкретным положительным результатам. Проблема гражданского общества не в том, чтобы легко подать документы, а в том, чтобы иметь возможность свободно и независимо действовать, сотрудничать с НПО из других стран мира, сотрудничать с международными донорами  и получать средства, беспрепятственно осуществлять свою деятельность. А этого нет. Онлайн предоставление документов никак не влияет на конечное решение. Отказы так и будут продолжаться.

– НПО никаким путем не могут получать средства из заграницы, или есть те, кто получает?

– Я не провожу мониторинг этого, потому не могу точно ответить. Но, наверно, есть те, кто получает, пользуется различными лазейками, но это не легкий путь. Если и получают средства из заграницы, вынуждены обращаться к непрозрачным методам для получения и использования этих средств. Прозрачности и отчетности почти нет. Да и пользы от реализуемых тайными и непрозрачными путями дел крайне мало. Я не осуждаю за это НПО. Они эту сферу знают и с удовольствием работают. Что им, сейчас пойти и переучиваться, осваивать другую профессию.

Правовые ограничения, применяемые к общественным организациям, должны быть устранены. Во всем мире для борьбы с коронавирусом выделены миллиарды. Почему наши общественные организации не должны иметь возможность, воспользовавшись этими фондами, помочь нуждающимся семьям? Почему правительство должно все проблемы взваливать на себя? Почему препятствуют нашим организациям получать средства из этих фондов и оказывать помощь нуждающимся?

Программой «Горизонт 2020» Европейской Комиссии на 2014-2020 годы выделены гранты на сумму 60 миллиардов. В год начала программы в Азербайджане закон еще больше ужесточился. Смогли ли наши ученые, институты, университеты, гражданское общество, научные центры воспользоваться этим? Нет! Не смогли. Будет лучше, если Министерство Юстиции проинформирует нас  об этом, чтобы мы знали, смог ли Азербайджан воспользоваться этими средствами и сколько получил.

В настоящее время во всем мире сотни миллиардов долларов раздается в виде грантов. Граждане, организации переводят деньги в  благотворительные организации, а те расходуют их по назначению. У нас в стране положение довели до того, что никто не хочет заниматься благотворительностью. В 2020 году в Америке в благотворительные фонды и организации поступил 471 миллиард долларов. Америку держит на плаву это. Во всем мире объем безвозмездных пожертвований на благотворительность доходит почти до 800 миллиардов долларов. Сколько из этих средств достается нашему гражданскому обществу? Нисколько. Законы наши не позволяют. Это нетерпимое положение.

– Президент Ильхам Алиев сказал, что общественный контроль необходим и чтобы соответствующие граждане, организации занимались общественным контролем. Но общественный контроль иногда создает определенные проблемы. Хотелось бы узнать Ваше отношение к этому… 

  – Естественно, мое отношение к сказанному Президентом положительное. Но давайте посмотрим, можно ли реализовать это? Нет. Так как профессиональных организаций уже нет, или же они на последнем издыхании. И кто же занимает их место? Мошенники. Под названием общественного контроля стали функционировать два учреждения, они стали выдавать себя за учреждения, созданные Президентом, и под этим прикрытием занимались мошенничеством и коррупцией. Руководители обоих учреждений уже арестованы.

Для осуществления общественного контроля нужна профессиональность. А о каком профессиональном подходе можно говорить не имея средств? Государственные структуры могут выделить гранты, но тогда будет утрачена свобода и нейтральность НПО. Если НПО в финансовом отношении зависима и за получаемые средства должна работать по указке, о каком общественном контроле может идти речь?

Только благодаря Агентству Государственной Поддержки Неправительственным Организациям Азербайджанской Республики общественные организации получают определенную передышку. Ограничения запрещают получение финансовой помощи  из зарубежных фондов. Из-за этого запрета исчез профессиональный общественный контроль.

– И что Вы предлагаете?

– Что случилось в результате применения ограничений? Организации, которые обвинялись в поддержке «Цветным революциям», снова могут финансироваться. И что изменилось? Лишь исчезли все нейтральные и профессиональные организации. Предлагаю полностью отменить ограничения, применяемым к НПО, фондам и международным донорским организациям.  Необходимы стимулирующие шаги для открытия снова офисов Международных организаций в Азербайджане. Это создание десятков тысяч рабочих мест, усиление демократического развития и укрепление демократических ценностей и учреждений.

В то же время предлагаю стимулировать создание фондов при компаниях, и чтобы перечисленные в него средства были полностью освобождены от налогов. Пусть компании сами из этих, созданных при них фондов помогают тысячам семей. Для того, чтобы узаконить этот вопрос, я неоднократно выступал в парламенте.