Литература угробила мою жизнь

Гость проекта «Вне работы» Кулис.аз – депутат Рази Нуруллаев.

– Чем занимаетесь, когда устаете от политики?

– Садоводством. Я очень люблю сад, цветы, сам за ними ухаживаю. А больше всего люблю слушать оперную музыку. Оперу очень люблю, хожу на все премьеры. Посещая любую страну, непременно хожу в оперу и театр. И вообще, опера и театр – часть моей жизни. Еще одним любимым занятием является чтение. И природа благотворно влияет на человека. Порой бывает так, что вдруг, когда еду по важным делам, разворачиваю автомобиль и направляюсь в Шемахы…

– В каком доме Вы росли? Каково было отношение к книге в среде, в которой Вы выросли?

– Дом, в котором я вырос, напоминал хижину из романа «Хижина дяди Тома» американской писательницы Гарриет Бичер-Стоу. Хижина без деревянного пола, глиняный пол, покрытый циновкой. Возможно, читателям покажется невероятным, но даже стола у нас не было.  Привыкли  делать уроки, лежа на глиняном полу. В средней школе перечитал почти всю классическую литературу, которая имелась в школьной библиотеке. Чтение было моим единственным развлечением.  Помню, что отец тогда читал сказки «Тысяча и одна ночь». В то время мне было лет десять. Мне тоже захотелось прочитать эту книгу и начал читать. Тем самым «Тысяча и одна ночь» стала первой большой книгой, прочитанной мной. Несколько раз перечитал все восемь томов. Много лет спустя я еще раз перечитал эти книги. В пятом томе «Тысяча и одной ночи» имеются весьма интересные моменты, связанные с религией.

– Раз коснулись религии, сегодня имеются связанные с Исламом противоречия, разделившие всех верующих на две группы. Каковы Ваши религиозные воззрения?     

  – Я бы не сказал, что у меня глубокие познания в области религии. Но все же в вопросах религии в меру разбираюсь. Знаю и то, что как бы много ни знать о религии, говоря на религиозные темы, любой человек может допустить определенные ошибки. Потому-то никогда не стремился углубляться в религиозные вопросы. Я человек верующий в Аллаха. Коран читал. В формировании моих взглядов на религию большую роль сыграл Джамаледдин  Афгани. Так как его подход к религиозным вопросам, его мысли считаю прогрессивными. И в рассуждениях Мирзы Фатали Ахундова о религии имеются прогрессивные моменты.  Многие думают, что Ахундов, возможно, был атеистом, или же Джамаледдин Афгани не очень-то сильно был привержен к Аллаху. Все это ошибочно.  Я даже думаю, что даже Бабек Хуррами, о котором говорят, что вел борьбу против Ислама, тоже был мусульманином. Просто и Ахундов, и Афгани хотели, чтобы Ислам пропагандировался в том виде, в каком был ниспослан людям. Они хотели, чтобы сохранилась чистота нашей веры. Они пытались объяснить людям, что исламская религия не отвергает знания, современность. Наоборот, приглашает людей к ним. В Азербайджане, и вообще во всем мусулманском  мире,  уже через несколько веков религия ничего не могла дать для прогресса общества. То, что многие религиозные деятели, в том числе главы государств, в стремлении сохранить и упрочить свою власть, стали использовать религию, привело к ложной трактовке Ислама.

– Говорят, что политика служит в основном интересам, а литература большей частью ведет людей к истине. Вы политик, склонный к художественной литературе. Породило ли это какие-то противоречия в Вашей жизни?

– Очень большие противоречия. Литература угробила мою жизнь. Помешала становлению, как реалистичного, прагматичного, умеющего защищать себя человека. Сделала меня чувствительным. Помню, после прочтения романа «Мехман» Сулеймана Рагимова у меня изменились взгляды на реальную жизнь. И под влиянием этого романа я отправился в армию. И заметил, что стараюсь найти в реальной действительности все то, о чем читал всю жизнь, включая и в студенческие годы, в книгах. Парил в мире грез. Это отдаляло меня от реальной действительности. Прочитанные художественные произведения мешали мне стать более прагматичным, делать более реалистичные шаги, ибо духовность человека обогащается посредством книг. А обогащенная книгами духовность в реальной действительности обречена на муки, потому-что те, кто много читает художественную литературу, становятся сентиментальными. Во многих вопросах допускают ошибки, обманываются.

– Насколько могут быть успешными в политике чувствительные люди?

– По-моему, чувствительные люди в политике редко достигают намеченной цели. Ибо в политике нет места сентиментальности. Я читал книги о жизни многих больших политиков, миллиардеров. Заметил, что ни один из тех, кто добился больших успехов в политике, бизнесе, художественной литературой не интересовался. Они больше читали книги, которые соответствовали их интересам. Потому-то человек, занимающийся политикой, должен читать художественную литературы ради удовольствия, чтобы она не впиталась в него и превратила в пленника чувств.

– По мнению Карла Маркса, литература не только средство самовыражения человека, но так же средство его становления. Как думаете, может ли литература сыграть важную роль в движении к более справедливому обществу?  

– Конечно, может.  Образованные народы всегда жили и сейчас живут хорошо. Эстония одна из самых маленьких государств мира, население в нем 1 миллион 300 тысяч человек. Но живут очень хорошо, в достатке. Уровень образования там очень высокий. В близкой к ним Финляндии 5 с половиной миллиона населения. Это очень образованная и стремящаяся к знаниям нация. В социальном отношении одна из самых счастливых стран.

– Какое из прочитанных произведений больше всего впечатлило Вас?

– Самым незабываемым, изменившим мои взгляды на жизнь произведением является прекрасный роман Габриела Гарсиа Маркеса «Сто лет одиночества». Я три раза перечитал этот роман на русском. У Маркеса много романов, но именно в этом произведении каждое предложение проникнуто философским смыслом. После прочтения этого произведения я некоторое время не мог прийти в себя.

Достоевский тоже гениальный писатель. Но я предпочитаю Булгакова. В его произведении «Собачье сердце» есть образ профессора Филиппа Филипповича Преображенского.  Мне кажется, что это произведение тесно перекликается с нашим временем. Нам необходимо читать его, учиться по нему, даже смотреть и пересматривать фильм по нему. Для меня одним из самых важных книг является роман Джорджа Оруелла «1984». Мне думается, что он один из гениальных писателей. Все, что описано в той книге, мы пережили в советское время.

– Во все времена происходило столкновение  литературы и политики. Если вспомнить годы репрессий, можно увидеть, что многие поэты и писатели попали в жернова советского режима. Почему политики пытаются избавиться от писателей, поэтов?

– У политиков и писателей разные взгляды на жизнь. Политик, пройдя через многие политические игры, испытав трудности, предательства, закаляется, лишается иллюзий. Порой даже правду сказать опасается. Со временем политик начинает смотреть на проблемы более реалистично.  Невозмутимость политика, более прагматический взгляд на проблемы всегда выводит из себя писателей. Потому-то все писатели думают, что у политиков сердце каменное. Писатели склонны подходить к проблемам так, как это написано в книгах, а политики вынуждены рассматривать проблемы так, как они имеют место в реальной действительности. Потому-то всегда между этими двумя сторонами происходят трения.

– Из Ваших слов следует, что Вы в какой-то мере оправдываете репрессии Сталина, Багирова против писателей?

– Нет. У Сталина были психологические проблемы. Политическая система, которой он служил, была ущербной. Они построили власть на лжи. Такое беспощадное отношение Сталина к писателям нельзя отнести ко всем писателям. В мире десятки тысяч политиков.  Среди них только Сталин беспощадно относился к писателям, подвергал их репрессиям. Но есть и другая сторона вопроса. Надо признаться, что и среди писателей были не совсем идеальные люди.  Среди поэтов разве мало было людей, которые не оправдали ожидания людей? Кто предал Микаила Мушфига?  Сами поэты и писатели тоже враждовали друг с другом.  Ведь, не политики доносили в НКВД  разговоры, что происходили в кругу поэтов и писателей. С ними за одним столом сидели, ели и пили, дружили такие же литераторы.

– Сартр говорил, что писатели ответственны перед обществом. В каком писателе в азербайджанской литературе больше всего такую ответственность чувствовали Вы?

– Эта ответственность в полной мере чувствовалась  у таких поэтов и писателей, как Халил Рза Улутюрк, Исмаил Шыхлы, Бахтияр Вагабзаде, Алиса Ниджат, Муса Ягуб, Вагиф Баятлы, Сабир Рустамханлы, Сабир Ахмедли, Рустам Бехруди, Рамиз Ровшан и другие. Из современных поэтов и писателей, хотелось бы назвать Алекпера Алиева, Керамета Беюкчел, Агшина Енисея и других. Еще есть, но сразу всех вспомнить трудно.

– С кем из литературной среды Вы дружите?

– С некоторыми писателями некогда пытался поддерживать отношения. Например, очень люблю творчество Мусы Ягуба. Всегда уважал его личность. Не раз отправлялся на встречу с ним. С Сеймуром Байджаном, Али Акпером у меня были тесные отношения. С ними многие вопросы обсуждали, хлеб-соль делили.

– Почему-то в прошедшем времени сказали. Сейчас отношения стали более прохладными?

– К сожалению, сейчас с обоими писателями у меня отношений нет. Но это не означает, что я стал их меньше уважать. С Расимом Гараджа у меня всегда были  прекрасные отношения. Думаю, что и сегодня наши отношения сохраняются. Из литераторов нового поколения люблю беседовать, что-то обсуждать с Кераметом Беюкчел.

– Кого из молодых писателей читаете?

– Честно говоря, некогда купил книги молодых авторов, принес домой. Хотелось прочитать. Например, купил книгу Севиндж Парваны (Эльсевер). Если не ошибаюсь, книга называлась «Город». До половины книга казалась мне интересной, а потом стала совсем не интересной. Сюжетная линия в произведении полностью исчезла, логические связи прервались, и я не смог дочитать. Потом купил роман «А» некоего писателя Гараган, которого очень хвалили. Через несколько страниц заскучал. Возможно, книга была слишком философичной и потому не смогла заинтересовать меня. Возможно, я не смог воспринять это произведение. Прочитал одну книгу Акшина Енисея. В ней были интересные эпизоды, они все еще хранятся в моей памяти. Первые шестьдесят страниц прочитал с большим интересом. Порой мне кажется, что в первых 60-70 страницах произведений подавляющее большинство молодых писателей присутствуют сами, а потом как бы отдаляются, теряется логическая нить. Но все же думаю, молодые писатели довольно мастеровиты.

– Были ли писатели, которые выводили Вас из себя?

– Набоков. Когда читал его «Лолиту», внутренне сердился, чувствовал сильное потрясение. Очень тяжелый роман. Лично я не рекомендую консервативно думающим азербайджанцам читать это произведение. Если такие люди прочитают данное произведение, у них могут возникнуть серьезные психологические проблемы.

– Были ли у Вас связанные с книгами дурные привычки?

– Наверно, имеете ввиду кражу книг. Бывало, что взятые в библиотеке книги не хотелось возвращать, говорил, что потерял. В студенческие годы жил на квартире. Там бывали большие шкафы с книгами. Некоторые хорошие книги, увиденные там, «уводил».

– Если заглянем в Вашу библиотеку, что там увидим?

 – В моей библиотеке преобладают политические и философские книги. Предпочтение отдаю любимым и нужным мне книгам. Большая часть книг в моей библиотеке на английском, французском, русском языках.

– Довольны ли Вы отношением общества к книге?

– Я убежден, если будет хорошая литература, то люди прочтут. К тому же тяжелое социальное положение  не позволяет людям читать книги. Часто приводим в пример людей прошлого века, сравниваем. Это в корне неправильно. В советское время единственным развлечением людей была книга. Был всего один телевизионный канал. Знакомство с современным миром не могло не повлиять на  интересы людей. Открылись границы. Люди стали одеваться в то, во что никогда не одевались, есть шоколады, которых никогда не ели. Увидели рестораны с оригинальным дизайном. В их жизни появились интернет, компьютер, спутниковые антенны, многочисленные телеканалы. По мере увеличения видов развлечений в Баку увеличилось количество развлекательных центров. Про библиотеки забыли.

В настоящее время люди больше всего фотографируются в ресторанах. Они проголодались по тем вещам, которых не видели. Сейчас уже духовно пресытились.  Назад возвращаемся. Обратите внимание, даже в дизайне ресторанов возвращаются к старине. Прежде предпочитали кипятить чай в электрическом чайнике. Самовар больше не был в моде. Сейчас уже возвращаемся к самовару. Возвращаемся на дачи, двору, к земле. Видимо, люди должны были увидеть все это, чтобы вернутся к себе, к своим корням. Сейчас  люди, устав от интернета, мобильных телефонов, постепенно возвращаются к книге. Мне кажется, что по сравнению с тем, что было лет 10-15 назад, в настоящее время интерес к книге несколько возрос. Помню, в студенческие годы я, то квартиру снимал, то в общежитии жил. При переезде труднее всего было перевезти книги. Бывало, что уже прочитанные книги выносил и складывал в подъезде, чтобы люди взяли и читали. Видел, что никто к книгам и близко не подходит. Это меня очень огорчало.  Снова книги уносил в квартиру.

– Вы и переводами занимались. Одной из проблемных сфер в Азербайджане является именно перевод. Довольны ли Вы качеством переводных книг?

– В недалеком прошлом переводы были весьма безобразными. Но сравнивая нынешние переводы, вижу, что в переводе художественной литературы определенные сдвиги наблюдаются. Но перевод научной литературы в кошмарном состоянии. Качественных переводов философских книг  на азербайджанский почти нет. До политики я занимался переводами. И неплохо переводил.

– Что в настоящее время читаете?

– В одном из зарубежных поездок мне подарили книгу – «Невезучий белого дома». В книге где-то семьсот страниц. В книге говорится о различных случаях, приключившихся с президентами в Белом Доме. Считаю, что как политик, я непременно должен прочитать эту книгу и в настоящее время читаю.

Уже прочитал первую часть «Дипломата» Джеймса Олдриджа. Очень интересная книга. Скоро приступлю ко второй части.

– Были ли произведения, которые утомляли Вас при чтении?

– За всю жизнь всего три произведения меня утомили: «Шамо» Сулеймана Рагимова, «Война  и мир» Льва Толстого, да еще «Хождение по мукам» Алексея Толстого.  Длинноты этих произведений меня очень утомили.

Большой объем написанных в то время произведений  имеет одну понятную всем причину. Писатели получали гонорар в зависимости от количества знаков. Сейчас у писателей такого повода нет. В начале нашей беседы я уже сказал, что не смог до конца дочитать произведения молодых писателей. Одна из причин этого – излишние длинноты. После определенного места произведения и сам писатель, видимо, устает. Я стараюсь, чтобы и мои выступления в парламенте, и тексты в фейсбуке были короткими. Современный человек не любит длинноты, во всем стремится к лаконичности.  И вообще, Запад любит диалог, а Восток – монолог.  Мы любим монолог… Но над тем, сколько людей хотят слушать наш монолог, не задумываемся…